Шрифт:
Закладка:
"К черту. Вы Крис Блэквелл?"
"Да".
"Почему бы вам не подписать контракт с моей группой? Вы можете выпустить запись, которую мы только что сделали в Японии".
Блэквелл дает мне свой номер и просит зайти завтра.
Я иду на встречу с Блэквеллом, и в середине встречи ему звонят. Он берет трубку и спрашивает: "Вы знаете Джоэла Уэббера?".
Джоэл Уэббер должен был стать менеджером The Lounge Lizards, или, по крайней мере, мы говорили об этом. Он должен был найти для Lizards сделку, чего, разумеется, так и не сделал. Я не разговаривал с ним уже несколько месяцев. Джоэл очень высокий и очень худой. Единственный раз он был на концерте Lounge Lizards в Irving Plaza, когда мы выступали прямо перед тем, как я отправился записывать Down by Law. Джоэл, рост которого не превышает шести футов шести дюймов, поссорился с невысоким пуэрториканским парнем из клуба, который поднял руку так высоко, как только мог, и ткнул Джоэла Уэббера в нос. Джоэл отправился домой еще до начала шоу, держа голову за спиной, чтобы кровь из носа не попала на рубашку. На этом мое знакомство с Джоэлом Уэббером практически исчерпывается.
"Он ваш менеджер?"
"Нет! Почему?"
"Это он говорил по телефону, сказал, что он ваш менеджер".
Джоэл Веббер проводит семинар по новой музыке. В настоящее время это довольно важное событие в музыкальном бизнесе. По этой причине Блэквелл говорит: "Это может быть неловко для меня".
"Он не мой менеджер, у нас нет контракта. Мы никогда не договаривались о том, что он мой менеджер. Мы только думали, что, возможно, он сможет найти группе сделку, но он этого не сделал, и теперь я здесь. Я сам вел переговоры о сделке с Японией. Он абсолютно не мой менеджер".
"Ну, вы же понимаете, что я не могу обидеть этого парня. Вы не против, чтобы он вел переговоры о вашей сделке? Иначе я не могу этого сделать".
Я не хочу потерять сделку, которая будет заключаться в том, что Island выпустит Big Heart: Live in Tokyo во всем остальном мире за пределами Японии. Я соглашаюсь.
Блэквелл и Уэббер начинают переговоры о моем контракте. Я услышал от Уэббера несколько слов о контракте. Затем я слышу, что они вместе отправились в Торонто. Это кажется немного странным. Сколько бы ни длились переговоры, странно, что Уэббер отправился в Торонто вместе с Крисом Блэквеллом на какой-то джонкет.
Когда они вернулись, Джоэл Уэббер был принят на должность нового вице-президента A&R в Island Records. Теперь его новая работа заключается в том, чтобы договориться со мной о сделке.
Он говорит мне, что все, о чем он до сих пор договаривался, останется в силе и что мне следует обратиться к адвокату, чтобы завершить сделку. Это удивительно нечестно. Он также говорит, что у меня должен быть менеджер. У группы не может не быть менеджера.
Он рекомендует француженку по имени Валери Гудман. Валери работает в компании под названием Time Capsule. Я не совсем понимаю, как это работает, но Time Capsule подбирает для групп студийные помещения, занимается арендой и прочими мелочами, чтобы запись прошла гладко. Time Capsule каким-то образом была связана с записью Down by Law. Тогда я познакомился с Валери и подумал, что она довольно умная.
Я звоню дяде Джерри, чтобы попытаться спасти остаток переговоров. Но это дерьмо, которое устроил Джоэл Уэббер, просто невероятно. Дуги говорит: "Знаешь, почему змеи не кусают сотрудников A&R?"
"Нет, а что, Дуги?"
"Профессиональная вежливость".
Первое, что произойдет, - мы должны будем сделать новую обложку альбома. Им не нравится японская версия. Они пытаются заставить меня использовать одного из их ребят, но его работы просто смешны, и я отказываюсь. Эван делает это с Китом Дэвисом, а Джеймс Нарес немного рисует в углу. Перри Огден снимал меня раньше, и я некоторое время арендовал его лофт на Пятой авеню. Мне нравится Перри, я считаю его талантливым и приглашаю его для съемки обложки.
Тогда песню "Blow Job" придется переименовать. Я называю ее "It Could Have Been Very Very Beautiful" для Лиз. Затем мне приходит идея и я пишу на обратной стороне альбома: "Посвящается мисс Лиз".
Послание, которое, в конце концов, она увидит. Когда Лиз наконец получает привилегии в Марафонском доме и может покинуть территорию, она оказывается в музыкальном магазине. Видит посвящение на альбоме, но предполагает, что он должен быть посвящен кому-то другому по имени Лиз.
28. Самый красивый мужчина в мире
Сидни Поллак возглавлял жюри Каннского кинофестиваля. Роберто размахивал десятидолларовой купюрой и громко объявлял морю репортеров и фотографов, которое охватывало нас повсюду, что собирается использовать ее, чтобы подкупить Сидни Поллака.
На Каннском кинофестивале фильму "Даун по закону" аплодировали стоя. Это потрясло меня. Кроме Тома, мы все были там, сидели в первом ряду самого большого кинотеатра, который я когда-либо видел. Когда фильм закончился, они сошли с ума. Нам пришлось неловко повернуться к ним лицом и раскланиваться под одобрительные возгласы.
Канны очень смущают. С кем бы вы ни разговаривали, через ваше плечо смотрят на кого-то более важного. Фотографы могут массово сидеть возле вашего отеля и не фотографировать вас, пока один человек не сделает снимок. Вдруг на вас набросятся сорок фотографов. Крики: "Джон! Джон! Сюда, Джон!"
Я не мог этого вынести.
Я был отнесен к третьему уровню интервью. Те, которые никто никогда не увидит. Болгарский киночитатель". Стивен Тортон сказал: "Джим и Сара говорят: "Давайте покажем Джону, что он не так уж и важен". Тебя наказывают".
Я сказал: "Нет, они бы этого не сделали".
Но оказалось, что они именно так и поступили. Спустя годы я узнал от публициста, что ей было приказано не давать мне никаких важных интервью. Джим хотел вывести меня из игры.
Меня обвиняли в том, что я не одобряю работу Джима над фильмом "Чужестранец из рая". Но, честно говоря, на самом деле это не так. Все, что я сделал, - это сказал, что идея "Незнакомца" принадлежит мне. Но, видимо, в шоу-бизнесе
